Новости

Номинанты

Каталог номинантов

Рейтинг публичности номинантов

Трансляции

---

Интервью с Андреем Колесниковым, главным редактором журнала «Русский пионер»: «Любой человек состоит из историй»

— Что вы никогда бы не изменили в концепции «Русского пионера»?

— Я не изменил бы главное: то, что мы придумали, то, чем «Русский пионер» отличается от всех остальных изданий. Как ни странно, до этого никто за всю историю журналистики, по-моему, не додумался почему-то. И подозреваю почему, но сейчас не об этом.

Колонки, которые являются одним из главных достояний журнала «Русский пионер», должны писать прежде всего люди, которые этого никогда не делали. И вот это то, от чего я никогда не отказался бы. Потому что тогда «Русский пионер» перестал бы им быть. Речь идет о спортсменах, о политиках, о бизнесменах. Мы начали делать журнал с того, что разговаривали с ними, и выяснялось, что многие не только хотели бы что-то написать, а многие даже писали уже, что-то пробовали и отказывались, и проклинали себя, и начинали опять. И снова пробовали, и все стирали, и жалели об этом, и начинали, и бросали. В общем, идея упала в ту самую почву, которую мы для нее подготовили.

Это главное, чем мы дорожим в «Русском пионере». Сразу в свое время у нас появились и Петр Авен, и Михаил Фридман, и даже Владимир Путин. Все эти люди никогда ничего не писали, по их словам, и воспользовались предоставленной нами возможностью на радость себе и нам. От этого, конечно, я бы никогда не отказался. Это просто было бы глупостью.

— Какой темы номера никогда не будет в «Русском пионере»?

— Не будет банальной темы, на которую невозможно высказаться. Прежде, чем тема заинтересует колумнистов, она должна заинтересовать меня, должна заинтересовать редколлегию. Тема, чтобы быть по-настоящему осмысленной и таким образом закрытой, должна быть метафоричной. В ней должно быть много смыслов. Много смыслов есть даже в теме «Нефть», например. А вот в теме «Век» - мне кажется, нет. Это просто скучно звучит. Над темой «Век» можно думать и ничего толком не придумать. Или, например, «Труд». Ну что это за тема? Тоска одна. Сразу лень одолевает. «Мир» и «май»… Причем тема «Май» еще может быть. Это довольно-таки веселая тема - для мая особенно. И она вполне метафорична.

Но общих банальных тем не было и не будет. Интересно, что тем не становится меньше – сколько у нас их уже было, а они не заканчиваются. Для меня это даже удивительно в некотором смысле.

— Есть колонка, которая вам особенно дорога?

— Их много, конечно. Мне дороги отдельные колонки Ивана Охлобыстина, Андрея Васильева, как ни странно. И еще огромного количества людей. Мне дорога колонка Ксении Собчак, она хорошо про это знает. Ее самая первая, самая искренняя колонка - (первые колонки, между прочим, и бывают самые искренние) – про то, как она по сути босоногой 14-летней девчонкой спаслась от преследования каких-то дядек, по ее представлениям, из женского туалета через окно – и слава Богу, спаслась. Колонка Софико Шеварднадзе, и тоже первая – про ее бабушку и дедушку. Мне дорога колонка Владимира Путина про его отца, которая вышла в майском номере однажды.

Было такое количество колонок, что из них, конечно, только сумасшедший выделил бы одну единственную. Я могу сказать, что у каждого из наших авторов – из тех, что пишут уже очень давно или не очень – у меня есть какая-то любимая колонка, конечно.

— Сколько времени у вас уходит, чтобы написать клятву главного редактора? И выполняете ли вы эту клятву?

— Я специально придумал клятву главного редактора в таком виде, чтобы у меня на нее не уходило вообще никакого времени. Просто у меня столько времени всегда на все уходит, что я хотел, чтобы хотя бы на клятву главного редактора у меня его не уходило. Но в итоге вышла, конечно, проблема, потому что чем короче клятва главного редактора, тем, как выяснилось экспериментальным путем, дольше над ней сидишь. Проще на двух тысячах знаков более-менее толково пересказать содержание номера, чем в одной или двух фразах выразить его смысл. Быть афористичным – это целая проблема. Но это, с другой стороны, некоторый вызов, как выяснилось… Кто ж знал-то? Я каждый раз стараюсь с ним справиться. Получается с переменным успехом.

— Когда 11 лет назад вы начали издавать «Русский пионер», думали ли вы, что все будет именно так?

— Я, конечно, не предполагал, что мы преодолеем 5-ти летний рубеж точно, 10-ти летний точно-точно, а дальше просто смешно было даже загадывать. И более того, что мы будем развиваться, мы не остановимся ни на чем из достигнутого. Нет, я, конечно, не мог такого ни в каком кошмарном сне даже представить. Потому что, конечно, журнал придумывался без прошлого и будущего. В нем было только настоящее. И все рубрики были настоящими.

И надо сказать, что не только колонки держат его на плаву и позволяют развиваться и развиваться – еще очень большое количество рубрик, которые мы делаем благодаря нашим штатным обозревателям. И я бы не сказал, что их много. Но они окончательно делают эту историю таким образом, что этот журнал ни на кого не похож. Потому что люди-то талантливые. И я абсолютно убежден, что он и лучший в том виде, в котором заявлен. Он лучший как иллюстрированный и как литературный журнал. У нас пишут Николай Фохт, Игорь Мартынов, Александр Рохлин, Вита Буйвид… Это наши штатные сотрудники.

Я уже штатным сотрудником считаю, например, и писателя-фантаста Майка Гелприна, который живет в Соединенных Штатах и умудряется уже столько времени писать каждый раз сумасшедшие по качеству фантастические рассказы – фантастические во всех смыслах – на тему номеру, на заданную тему. Вы пойдите попробуйте такое сделать. Пойдите попробуйте хотя бы прочитать, и вам улыбнется удача.

Журнал был придуман от начала до конца «на коленке» в Дагомысе. Повторяю – сам по себе, не имеющий никакого отношения ни к какому сетевому изданию. Ему вообще противопоказано что-нибудь сетевое. Кроме сетевой рекламы, например. Он состоялся со всеми этими идеями и держится до сих пор. Конечно, я этого не представлял. И это можно было выяснить только экспериментальным путем, только издавая его уже 12-ый год подряд. И мы дальше намерены отодвигать горизонты экспериментальным путем.

— Самая безумная мысль, которая пришла вам в голову, когда вы вели «Пионерские чтения»?

— Меня посетила самая безумная мысль, мне кажется, по поводу самих «Пионерских чтений». Я подумал, что нужен какой-то прорыв. И мне пришло в голову, что следующие «Пионерские чтения» надо сделать в цирке. И непременно иллюстрировать колонки выступлениями каких-то великих цирковых артистов. Я даже представил себе, что, например, колонку Игоря Сечина должно иллюстрировать выступление силовых акробатов. Обязательно какая-нибудь колонка должна сопровождаться выходом обезьянок. Под какую-то колонку должны гарцевать пони – наверно, под колонку Ивана Охлобыстина. А под колонку, я еще не решил чью, должны выйти тигры под управлением Эдгара Запашного. И, может быть и скорее всего, под колонку самого Эдгара Запашного, потому что он тоже был нашим автором. Я представил себя выходящим на сцену шпрехшталмейстером, который говорит: «Аттракцион – смертельный номер! Андрей Васильев - всю правду о любви». И выходит Андрей Васильев и читает то, что он однажды написал. И это только кажется, что это не может быть прочитанным. Вот такая безумная идея пришла мне в голову. Кстати сказать, ее обязательно надо реализовать.

— Продолжите фразу: «Русский пионер» — это…»

— … литературный иллюстрированный журнал. Это то, из-за чего стоит жить. И авторам, и читателям.

« вернуться